Москва и москвичи - Страница 138

138

Года четыре тому назад пришла мне охота купить небольшую подмосковную. Я напечатал об этом в газетах, и на другой день явились ко мне два сводчика. Первый, которого я принял к себе в кабинет, был человек пожилой, одетый довольно опрятно, с большими седыми бакенбардами и с важным, даже несколько угрюмым лицом.

— Вы изволили объявить в «Московских ведомостях», — сказал он, — что желаете купить именье?

— Да, — отвечал я. — Мне хотелось бы найти небольшую деревеньку, но только непременно в близком расстоянии от Москвы.

— Так-с! А позвольте узнать, в какую цену?

— От сорока до пятидесяти тысяч ассигнациями.

— Так-с!.. Прежде всего я должен вам доложить, что никогда не беру менее двух процентов за комиссию.

— С того, кто продает?

— И с того, кто покупает.

— То есть, четыре процента? Ну, это довольно! Впрочем, если вы найдете мне выгодное именье…

— Выгодное? То есть доходное?

— Ну, хоть и не очень доходное, но я желал бы, чтоб оно давало мне хотя пять процентов.

— Так-с!.. А местоположение?…

— Непременно красивое: без этого я не куплю; чистенький домик, роща, речка.

— И речка-с?… Это, сударь, найти нелегко!.. Подмосковные именья на видных местах и с живыми урочищами недешево стоят, — заплатите тысячи по две за душу.

— Ну, если у вас нет такого именья…

— Позвольте, позвольте!.. Я могу вам рекомендовать именье — не то что подмосковное, а близко, очень близко от Москвы… Просят за него пятьдесят пять тысяч ассигнациями, а может быть, и за пятьдесят уступят. Именье отличное, устроенное самым хозяйственным образом; стоит только руки приложить, так оно даст вам процентов до десяти. Земля самая плодородная… не то что чернозем, а, знаете ли, этакая серая… чудная земля!.. И место красивое, перед барским домом речка… можно мельницу построить: воды весьма достаточно, — будет за глаза на три постава.

— А по какой дороге это именье?

— По Можайке.

— То есть по Смоленской? Ну, это хорошо: застава от меня близехонько.

— А это, сударь, не безделица. Иное именье, кажется, и близко от Москвы, а как придется ехать городом верст двадцать…

— Уж и двадцать!.. Что вы!

— Да немного поменьше.

— Что ж, это именье недалеко от города?

— И десяти верст не будет.

— От Москвы?

— Нет, сударь, от города Вязьмы.

— Так это в Смоленской губернии?

— Так что же, сударь? Ведь Смоленская-то губерния граничит с Московскою.

— Покорнейше вас благодарю! Я ищу именье не далее тридцати верст от Москвы.

— Позвольте вам доложить: да что толку-то в этих близких именьях? Ведь, известное дело, подмосковные крестьяне или плуты или нищие, беспрестанно в Москву таскаются, все пьяницы; да вы, сударь, с ними наплачетесь!

— Это уж мое дело.

— И что за даль такая: с небольшим двести верст! Дорога как скатерть, лучше всякого шоссе — и гладко и мягко. Едешь в телеге, а точно как на лежачих рессорах. А именье-то какое! От нужды, сударь, продают… Вот кабы вы сами изволили взглянуть… Да не угодно ли, со мною есть опись и приказ?…

— Нет уж, увольте!

— Так позвольте вам предложить другое именье, поближе этого…

— Также в Смоленской губернии?

— Нет, сударь, в Рязанской, на самой московской границе.

— Я уж вам сказал, что хочу купить подмосковную.

— В такую цену у меня подмосковных нет. Вот тысяч во сто…

— Так нам и говорить нечего. Прощайте, батюшка, — там у меня дожидается другой сводчик.

— Видел, сударь, видел!.. Я советовать вам не смею, а грешно не сказать: поберегитесь, батюшка. Я этого молодца знаю: Григорий Кулаков; два раза, сударь, из Москвы выгоняли, всю прошлую зиму в тюрьме просидел… И какой он сводчик? Так… шмольник — дрянь! Из полтины пробегает целый день, а за целковый даст себя выпороть… А уж краснобай какой!.. Наговорит вам с три короба; да вы не извольте ему верить: мошенник преестественный! Прощайте, сударь!.. Рекомендую себя на будущее время: Степан Прокофьевич Кривоплясов, собственный дом в Садовой, на Живодерке, второй от угла.

— Хорошо, хорошо! Если вы мне понадобитесь, я за вами пришлю.

Когда первый сводчик вышел, я приказал позвать второго. Наружность его мне очень не понравилась. На нем был долгополый сюртук, довольно уже поношенный; сам он был росту небольшого, худощав, с продолговатой жиденькой бородкой и серыми плутовскими глазами, которые не обещали ничего доброго.

— Что, сударь, — сказал он, — вы не изволили ничем порешить с господином Кривоплясовым?

— Нет! — отвечал я. — Мне не то надобно, что у него есть.

— Чай, навязывал вам смоленское или рязанское именье? Вот уже третий месяц, как он с ними нянчится.

— А что, это хорошие именья?

— Помилуйте! Да если б мне стали эти деревнишки даром отдавать, так я бы придачи попросил!.. А туда ж, два процента!.. Вот я, сударь, из одного процентика готов вам послужить. Да ведь мы люди простые, а он большой барин, официю носит!

— Так он чиновник?

— Да, сударь, — служил в надворном, да, видно, не выслужился… попросили вон! Небось тогда не чванился; стоит, бывало, целое утро с перышком у присутственных мест, не наймет ли кто в свидетели, а теперь как удалось ему двух-трех господ обмануть, так и в люди пошел! Чего доброго — контору заведет!

«Ну, — подумал я, — как эти господа друг друга рекомендуют!»

— Вам, сударь, — продолжал сводчик, — желательно купить подмосковную?

— Да! — отвечал я. — Только поближе к Москве.

— Найдем, сударь! Кабы вот этак недельки три тому назад, так я бы вам рекомендовал с полдюжины подмосковных; а теперь одна только и есть в виду, да зато уж и подмосковная! Как посмотрите, так не расстанетесь! Душ немного — всего пятьдесят, а земли четыреста десятин: триста в окружной меже да в двух верстах отхожая пустошь. Лесу было с лишком сто десятин отличного! Теперь, конечно, лесок некрупный, однако ж и не зарост: в оглоблю будет. Барский домик — игрушка, и не то что старый дом: после французов строен; а что за крылечко такое: с выступом наподобие террасы — удивительно!.. Сад на пяти десятинах, оранжерея, грунтовой сарай, службы… оно, конечно, немного позапущено: господа давно не живут, присмотреть некому, и, если правду сказать, так на взгляд строение покажется вам ветхим, а в самом-то деле веку не будет! Стоит только кой-где подкрасить, кой-что перетряхнуть — тут тесницу-другую переменить, там новое звено подвести, так усадьба будет щегольская!

138